От философствования есть толк :-)
оно оберегает от принятия философии близко к сердцу



главная стр.
письма V.Ф.
написать V.Ф.


Ранкистские свиньи





Стивен Хейз, обложка книги
«Кто-то и никто»



Все равно меня не отчеканят
На монетах заместо герба…

Владимир Высоцкий, «Сколько я не старался»




Слово ранкизм не просто новое. Роберт Фуллер изобрел его не далее как в 2004 году специально с целью резать слух согражданам-американцам. Но я уже хочу уточнить его значение (неизвестно в каком языке).




§ 1. Рецензия Джули Саламон на книгу Роберта Фуллера

Книгу не читал, но хочу высказаться. Чтобы быть с вами, читатель, в одинаковом положении, привожу то, что читал: рецензию на книгу, опубликованную в «Нью-Йорк Таймс» 10 июля 2004 года под заголовком «Новые ветряные мельницы, или Крестовый поход против ранга».


Западное общество осудило расизм, сексизм и антисемитизм, восстало против эйджизма и гендеризма, заклеймило постколониализм и нигилизм, разгромило марксизм, тоталитаризм и абсолютизм, вытерло ноги (на конференциях и коктейль-парти) о либерализм и консерватизм.

Неужели остался еще какой-нибудь -изм, против которого можно объявить мобилизацию?

Да, утверждает Роберт Фуллер, по-мальчишечьи серьезный 67-летний ученый, проведший всю жизнь в стенах университетов. Это "ранкизм", как он назвал хамское поведение людей, ставящих себя выше других. Антиранкистский манифест – «Никто всех стран, соединяйтесь!» Против тиранствующих начальников, толстокожих врачей, надменных политиков, придирчивых футбольных тренеров и высокомерных профессоров.

«Я искал бранное слово для этого преступления, позорящее, клеймящее, – объясняет Фуллер свой неологизм. – Слова много значат в политических делах. Я все время вспоминал словечко "сексизм", оно ведь стало катализатором всего движения.»

Мистер Фуллер замахнулся ни больше ни меньше как на привлечение к моральной и практической ответственности людей, занимающих ответственные должности, дающие власть в любых сферах – в правительстве, в компаниях, над пациентами, над наемными работниками, над студентами. И он протаскивает свои донкихотские идеи в книге, на сайте (breakingranks.net), в радиоинтервью, в университетских лекциях и в выступлениях на бизнес-собраниях – в местах, которые можно считать рассадниками тех, кто считает себя кем-то.

«Эта теория может объяснить многие вещи, о которых мы не задумывались, потому что считали их данностью», – говорит Камило Ацкарате, омбудсман Принстонского университета, недавно посетивший одну из лекций мистера Фуллера и купивший несколько экземпляров его книги, чтобы раздавать друзьям. «Демократия и образование призваны прежде всего создавать добродетельных граждан. Такая дискуссия очень нужна.»

Мистер Фуллер начал постулировать свои теории в интернете несколько лет назад, а в прошлом году свел их в одну книгу под заголовком "КТО-ТО И НИКТО" ("Нью сосаети паблишерс"), недавно вышедшую в бумажной обложке. Пока автор не берется ответить, как его амбициозные идеи могут быть переведены в политические или юридические действия. «Я в настоящее время не вижу, какие формы примет движение, – признался он в интервью у себя дома в Беркли. – Но это не так уж меня огорчает, потому что Бетти Фрайден мне сказала, что она никак не предвидела возникновения женского движения, когда писала "Загадку женщины". Нужно пять лет вести кампанию по возбуждению совести, прежде чем найдется рычаг.»

Мисс Фрайден написала аннотацию для обложки книги. Другие аннотации на обложке подписаны Биллом Моерсом, политологом Фрэнсисом Фукуямой и писателем Стадсом Теркелем. Пока что продано 33 000 экземпляров (включая распродажи); на сайте, по словам вебмастера Мелани Харт, бывает от 2 до 3 тысяч посетителей в неделю.

Некоторых критиков призыв мистера Фуллера оставил равнодушными. В одном из откликов на "КТО-ТО И НИКТО" Клей Эванс, книжный обозреватель газеты «Дейли камера» в Боулдере, штат Колорадо, отверг книгу. «Идеи мистера Фуллера, – пишет он, – были устаревшими еще во времена, когда Иисус превращал людей в рыболовов» (? Обращал рыболовов в ловцов человеков, наверно? – прим. VФ)

Были и такие, кто откликнулся на призыв. Среди двух тысяч, скачавших рабочий вариант рукописи, были Мэри Лу и Энн Ричардсон, две сестры, живущие в Роаноке, штат Вайоминг. Они были так воодушевлены первыми версиями, что поехали на встречу с мистером Фуллером после выхода книги. Они ухаживали за старой матерью, страдающей болезнью Паркинсона, и их ужаснуло, как изменилось отношение к ней после того, как она утратила речь. Их также огорчало отношение других их сестер и братьев, говорит Энн Ричардсон.

– Немыслимо, как люди, любившие меня, могли обижать меня, потому что считали, что занимают более высокое положение в семье, – говорит 46-летняя Энн Ричардсон, которая раньше работала менеджером по обслуживанию клиентов в арт-дизайнерской компании в Вашингтоне, а теперь изучает кинематографию и фотографию в Холлинс-юниверсити в Роаноке.

Сестры основали собственный фонд «Дигнитариан фаундейшн», который, согласно сайту dignitarians.org, «ставит своей целью прогресс и защиту неотъемлемого права на человеческое достоинство». Энн Ричардсон говорит, что ее мотивы были очень просты: «Если мне удастся поспособствовать тому, чтобы сколько-нибудь людей поверило в себя, мир станет лучше, и жизнь станет более мирной.»

Между тем судьба мистера Фуллера, казалось, никак не готовила его к подобной роли. Как многообщающий физико-математический вундеркинд, он в 15 лет поступил в Оберлин-колледж, идя по стопам отца, Кэлвина Фуллера, физика из «Белл лабораториз» в Нью-Джерси, одного из изобретателей элементов солнечных батарей. После Оберлина мистер Фуллер принялся получать один диплом за другим. В 18 лет он поступил в аспирантуру в Принстоне. В 33 года он был избран президентом Оберлина.

В промежутке он изучал политологию в парижской «Эколь нормаль супрер» и экономику в Чикагском университете, участвовал в создании важного физического текста ("Математика классической и квантовой физики", Аддисон Уэсли паблишинг компани), преподавал в Колумбийском университете, окончил аспирантуру в Уэслиан-юниверсити и стал деканом факультета в Тринити-коллдже в Хартфорде.

Его разбросанные интеллектуальные амбиции пришлись на эру социального переворота. В 1952 году мистер Фуллер уезжал в Оберлин в выпускной класс, считая Дуайта Эйзенхауэра идеальным следующим президентом. В 1970 году, когда Фуллер вернулся в Оберлин в качестве его президента, он был готов провести его через все революции той эпохи – открытие дверей для студентов-афроамериканцев, отмену обязательных курсов и часов самоподготовки.

А потом, после 22-летней успешной академической карьеры, он ушел в отставку – в возрасте 37 лет. Он бросил Оберлин и первую жену, с которой завел двоих детей, и три месяца путешествовал по миру. Затем он осел в Беркли, где, как он говорит, «просидел два года, прочитал 200 книг и осуществил свое совершенно новое самообразование.» В это время он начал осознавать, что хочет брать пример с матери, Уиллмайн Уоркс Фуллер. «Она особенно не задумывалась о социальной справедливости, но если кто-нибудь наступал ей на ногу, то берегись», – говорит мистер Фуллер, вспоминая кампанию протестов против строительства аэропорта вблизи их родного города Четема, штат Нью-Джерси. «Она не позволяла обходиться с нами, как с быдлом.» При том она не была особо сентиментальна; был случай, когда она запретила сыну покидать свою комнату в течении 48 часов за то, что он отказался есть шпинат.

Навязчивой идеей Фуллера стала опасность ядерной гонки между Соединенными Штатами и Советским Союзом. «Как я сегодня сказал бы, бомбы всех делают никем», – говорит он. Заведя новую жену и заведя с ней еще двух детей (до третьей жены дело дойдет позже), он отправился в поездку по Советскому Союзу; деньги на оплату экспедиции он собрал, читая лекции и привлекая филантропов. Назвав себя гражданским дипломатом, он помог организовать дискуссию (спутниковый телемост) между советскими и американскими учеными.

«Он полагает, что можно вести работу, находя трещины в монолите», – говорит Ким Спенсер, бывший продюсер «Эй-Би-Си ньюс», ныне президент «Линк ти-ви», спутниковой сети, транслирующей документальные фильмы со всего мира. Мистер Спенсер работал с мистером Фуллером над советскими телепрограммами и остается его другом. «Когда я занимался организацией телесети, мне иногда приходилось выбраться на прогулку с Бобом, чтобы вспомнить о больших вещах», – добавил он.

В 1987 году мистер Фуллер нашел важнейшего защитника для своих дорогостоящих поисков в области самопознания – Роберта Кейбота, романиста и дипломата, а также наследника семейного состояния. Они вместе ездили по Советскому Союзу, Афганистану и Китаю, вместе написали несколько статей. Мистер Кейбот давал деньги на некоторые фуллеровские проекты народной дипломатии, вечно страдавшей от нехватки финансов.

Однажды мистер Кейбот решил стать нанимателем мистера Фуллера. 15 лет он платил ему зарплату за то, чтобы тот думал – а также путешествовал, с оплаченными расходами. Причем никакого ранкизма: мистер Кейбот делал все пенсионные взносы, и два года назад, когда мистеру Фуллеру исполнилось 65 лет, он начал получать пенсию.

Не жалеет ли мистер Кейбот, на что потратил деньги? «Я чувствую глубочайшее удовлетворение, – говорит он. – Я думаю, что проблема ранкизма остра, как никогда, особенно здесь, в городе Вашингтон, округ Колумбия. Вся наша ближневосточная политика – махровый ранкизм.»

Мистер Фуллер признает, что обвинение в ранкизме труднее сформулировать, чем в других формах дискриминации – по признаку пола, расы или инвалидности. «Когда мы пытаемся разнюхать, сколько у кого власти, мы задаем вопросы типа "Кем вы работаете?", "Где вы учились?", "Кто ваш муж?" – говорит мистер Фуллер. – Это похоже на попытки выяснить про человека, не гей ли он, не опасен ли он для нас, можно ли его безнаказанно обижать и эксплуатировать.»

Мистер Фуллер не призывает вообще покончить с иерархией; с другой стороны, он не предлагает ограничиться введением правил хорошего тона. Конечно, национальные лидеры должны воздерживаться от публичных оскорблений в адрес друг друга, а начальники не должны третировать подчиненных. Более спорное мнение Фуллера – предложение отменить постоянные должности в университетах, которые он называет «ископаемыми священными привилегиями, принадлежащими немногим кому-то за счет многих никого».

Он призывает людей помнить о переменчивости ранга: можно быть никем на работе и кем-то у себя дома, или наоборот. И, указывает он, в конечном итоге практически всех и каждого «делают никем».

Высокий и сухощавый мистер Фуллер, который на выступлениях бывает сдержан и формален, не пытается купить аудиторию красноречием или шокирующими откровениями о перенесенных унижениях. Но его вдумчивое старомодно-профессорское изложение теорий, находящихся в опасной близости от епархии демагогов и популистов, в некоторых кварталах было воспринято как свежее дуновение искренности в век скепсиса.

Когда Фуллер выступал в «Маунт-холиок-колледж» в прошлом сентябре, Андреа Айвазян, декан религиозной жизни, был поражен разнообразием аудитории: там были студенты и преподаватели факультета, администраторы, завхозы и рабочие. «Изложенный Бобом анализ раскрепостил людей, считавших, что занимают низкие места в иерархии, и они стали рассказывать о себе, – сказал доктор Айвазян, сам бывший студентом у мистера Фуллера 30 лет назад. – Я видел, как это вызывает отклик в самых непредсказуемых кругах.»





§ 2. Мое уточнение

Рассмотрим гнилую сущность ранкизма на примере.

Пусть некоторый человек оказался талантливее других. И ему представился случай блеснуть талантами. И заслуги были оценены, и, допустим, наш герой стал генералом и поставлен командовать армией.

И вот что о нем говорят солдаты и офицеры.

Нам повезло, что назначили такого способного. Могли назначить самодура, могли назначить вора, могли назначить маразматика. А этот – на своем месте.

Умеет выслушать, умеет объяснить, умеет выбрать, кому поручить и кого назначить. С ним мы не зря будем рисковать жизнью и проливать кровь.

Любой из нас готов закрыть его своим телом от осколков и пуль.

Но как же мы ненавидим мерзавца! Случись у него день рождения, никто не станет придумывать ему подарок от души. Если он объявит солдату благодарность и захочет перед строем обнять и расцеловать, солдат сквозь землю провалится.

А почему? Да вот, был случай, обратился к нему солдат с просьбой отпустить съездить к матушке крышу починить.

Генерал в просьбе отказал. Правильно, война, завтра в бой, какой может быть отпуск.

Генерал назвал солдата дураком. Правильно, дурак, очевидных вещей не понимает.

Но зачем он еще матушку солдата назвал дурой? Может, она и правда дура, но генерал наш ей не командир. Просто ему нравится, что он умный, а мы дураки.

Он нас не любит. Или, если любит, то не как своих детей, то есть не хочет, чтобы мы выросли разумными существами; он от нас хочет, чтобы он был умный на нашем фоне.

Он хороший генерал, и войну выиграет, и наша страна будет главнее той стороны, только ничего хорошего для людей, наших и ихних, не выйдет. Хорошо будет только империи, которой ранкистские свиньи очень полезны.

V. Ф.   







главная стр.
письма V.Ф.
написать V.Ф.


Хостинг от uCoz